22 МАРТА ИСПОЛНЯЕТСЯ 75 ЛЕТ ТРАГЕДИИ В ХАТЫНИ

Для Беларуси мартовские дни 2018 года отмечены печальной датой: 75 лет назад на Земле не стало Хатыни. Исчезла из жизни тихая приветливая белорусская деревушка. От рук нацистов погибли почти все ее жители. В Хатыни жили обычные белорусские крестьяне, обрабатывали землю, выращивали зерно, картофель, стоговали сено, растили детей, справляли свадьбы и праздники, мечтали о будущем, которое для них не наступило. Хатынь — не просто страница Великой Отечественной войны, это символ большой трагедии, наша боль. 22 марта исполняется 75 лет со дня трагедии, которая произошла в белорусской Хатыни. Мирная белорусская деревня, насчитывавшая 26 дворов, была полностью уничтожена фашистами. Погибли 149 человек, из них 75 детей в возрасте до 16 лет, самому младшему было всего 7 недель.

Трагедия настигла Хатынь в солнечный день 22 марта 1943 года. В этот день для восстановления поврежденной партизанами между Плещеницами и Логойском линии связи были направлены два взвода 1-й роты 118-го полицейского охранного батальона. Подъехав к месту обрыва, полицаи попали в засаду, организованную партизанским отрядом «Мститель». Партизаны обстреляли автоколонну фашистов. В перестрелке, после которой партизаны отступили, был убит немецкий шеф-командир роты гауптман Ганс Вельке. Этот случай оказался особым для фашистских захватчиков, так как его итог выходил за рамки рядового боя с партизанами.

Убитый немецкий офицер Ганс Вельке был широко известен в Германии. В довоенное время он был спортсменом. Мировую известность ему принесла Олимпиада 1936-го, которая как раз и проходила в Германии. На ней Ганс установил мировой рекорд в толкании ядра и стал первым в истории немцем, получившим олимпийскую награду в легкой атлетике. Спортсмен сразу же получил личное поздравление Гитлера и был удостоен офицерского чина. Когда началась Великая Отечественная война, на передовую Вельке не попал, а был направлен на более тихую воинскую должность — командиром одной из рот 118-го полицейского батальона. После инцидента из Логойска был вызван спецбатальон во главе со штурбанфюрером Оскаром Дирлевангером. По оставшимся на мартовском снегу следам партизан фашистские захватчики пришли в окруженную лесом Хатынь. Трагедия Хатыни Ни в чем не повинным людям из деревни Хатынь фашисты вынесли смертный приговор. Из домов в деревне фашисты выгнали стариков, детей, женщин и мужчин. Больных и немощных подталкивали прикладами. Согнали всех в сарай на окраине, в котором когда-то хранилось сено. Сюда привели семьи Иосифа и Анны Барановских с 9 детьми, Александра и Александры Новицких с 7 детьми. В сарай пригнали Веру Яскевич с семинедельным сыном Толиком. Вместе с жителями Хатыни в сарай пригнали жителя деревни Юрковичи Антона Кункевича и жительницу деревни Камено Кристину Слонскую, которые оказались в это время в Хатыни. Взрослые, как могли, успокаивали детей, но тревога с каждой минутой все сильнее охватывала их. Запертые внутри, они не знали, что творилось снаружи. В это время несколько солдат обкладывали стены сарая соломой, лили бензин и жгли спички. Деревянный сарай мгновенно загорелся. В дыму задыхались и плакали дети. Взрослые пытались спасти детей. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, фашисты хладнокровно расстреливали из автоматов и пулеметов. Мартовский день 1943 года стал последним для 149 хатынцев, из них 75 детей до 16-тилетнего возраста. В пламени исчезли 26 домов. На месте лесной деревни остались пепелище да сиротливо торчащие печные трубы. Шесть человек признаны свидетелями хатынской трагедии: единственный взрослый свидетель и пятеро детей. Ускакал на лошади в соседнюю деревню 13-летний Александр Желобкович. Спрятались брат и сестра Яскевичи — Владимир (13 лет) и Софья (9 лет).

Троим хатынцам было суждено выжить, выбравшись из горящего сарая: 7-летнему Виктору Желобковичу, 12-летнему Антону Барановскому и 56-летнему Иосифу Иосифовичу Каминскому. Тяжелые воспоминания «В 1943-м мне было около семи лет. Может, чуть больше. До сих пор не знаю, когда родился. Документы же сгорели. Да и не помню ничего до того страшного дня. Как будто кто-то взял и одним махом стер все из памяти. Даже родителей. Пытаюсь вспомнить хотя бы их лица, но не получается. В семье было четверо детей: два брата, сестра и я — самый младший. То, что произошло с Хатынью, трудно было предсказать. Все случилось неожиданно. В этот день в деревне были партизаны. Мы с отцом пошли на ток — он резал сечку, а я катался на качелях, которые папа смастерил для меня. И вдруг послышались выстрелы, несколько взрывов. Сидевший рядом на стогу сена партизан спохватился, пальнул в воздух и прокричал: «Фашисты». Отец взял меня за руку, и мы побежали домой. Вернулись, заперлись и всей семьей спустились в погребок. Но спрятаться от карателей не удалось. Сначала они просто стучали, потом выломали дверь, вывели на улицу и погнали в большой колхозный сарай. Так как наша хата стояла на самом краю с левой стороны, пришлось идти практически через всю деревню. Гитлеровцы не жалели никого. Видел, как под дулами автоматов они гнали стариков, женщин и детей. Ни один взрослый не смог спрятаться. Только троим детям — Саше Желобковичу, Володе Яскевичу и его сестре Соне — удалось скрыться», — рассказывал в интервью «Знамя юности» в 2015 году Виктор Андреевич Желобкович.

«Когда гнали, и представить не мог, что нас ждет. Как только все сельчане оказались в сарае, фашисты его заперли. Я держался возле матери, мы остались у самых дверей. А братья и сестра вместе с отцом пошли вглубь постройки. Мне было видно через щель, как каратели подносили канистры с бензином и обливали стены, подкидывали сено. Соломенная крыша вспыхнула мгновенно. Все загорелось, затрещало. Как же все кричали! Словами не передать. В дыму задыхались и плакали дети. Под напором десятков людей двери не выдержали и рухнули. В горящей одежде, охваченные ужасом, хатынцы пытались бежать, но тщетно. Фашисты хладнокровно расстреливали их из автоматов и пулеметов. Мы с мамой выскочили из сарая и попали под шквал огня. Далеко уйти не получилось, упали. От страха прижался к материнскому телу и почувствовал резкий толчок. Это была пуля, которая убила маму, а меня черканула по плечу. Я прошептал: меня ранило. Но в ответ ничего не услышал. Вокруг раздавался жуткий человеческий стон. Я лежал лицом вниз и постепенно отползал к маминым ногам, на ней уже горела одежда, а на мне начала тлеть шапка. Не помню, сколько пролежал на земле. Когда поднялся, увидел уезжающих карателей и полосу догорающих домов. Вся улица была в огне. Повсюду лежали обгоревшие тела. Кто-то еще двигался, кто-то просил пить. Но чем им тогда мог помочь семилетний пацан? Чтобы этого не видеть, хотел спрятаться, но негде. Пробыл так до утра, пока не пришли жители соседних деревень», — рассказывает тяжелые факты из своей жизни Виктор Желобкович.

«В армии у меня «появился» день рождения — 7 ноября. Командир вписал в личное дело в честь праздника. До этого значилась просто вторая половина 1934 года», — отмечает житель Хатыни. В живых после трагических событий 22 марта остался и 12-летний Антон Барановский. Он был ранен в ногу разрывной пулей, гитлеровцы приняли его за мертвого, что и спасло жизнь ребенку. Обгоревших, израненных Антона Барановского и Витю Желобковича подобрали и выходили жители соседних деревень. После войны дети воспитывались в детском доме г.п. Плещеницы. Антон Барановский позднее жил в Минске, трагически погиб в 1969 году. Непокоренный человек Единственный взрослый свидетель хатынской трагедии 56-летний деревенский кузнец Иосиф Каминский, обгоревший и израненный пришел в сознание поздно ночью, когда фашистов уже не было в деревне. Ему пришлось пережить еще один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашел своего израненного сына. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги. Он скончался на руках у отца. Этот трагический момент из жизни Иосифа Каминского положен в основу создания скульптуры мемориального комплекса «Хатынь» — «Непокоренный человек».

Каминский Иосиф Иосифович после войны жил в деревне Козыри Логойского района Минской области. До последних дней жизни приходил в Хатынь. Умер в 1973 году, похоронен в Логойске. Из протокола допроса Иосифа Каминского, 31 января 1961 года: «…Обреченные на смерть люди, в том числе я и члены моей семьи, сильно плакали, кричали. Открыв дверь сарая, каратели стали расстреливать из пулеметов, автоматов и другого оружия граждан, но стрельбы почти не было слышно из-за криков людей. Я со своим 15-летним сыном Адамом оказался у стены. Убитые граждане подали на меня, еще живые метались в общей толпе, словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обрушилась горящая крыша, страшные дикие вопли людей еще более усилились… Мне удалось из-под трупов и горящих людей выбраться и доползти до дверей. Здесь же один из карателей… из автомата выстрелил по мне, в итоге я оказался раненным в левое плечо… Мой сын Адам, обгорелый, неизвестно как выскочил из гумна, но в метрах 10 от гумна, после выстрелов, упал. Я, раненый, чтобы не стрелял по мне каратель, лежал без движений, притворившись мертвым… Скоро я услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, который лежал неподалеку от меня, в метрах примерно трех, позвал меня к себе… Я подполз, приподнял его, но увидел, что он перерезан пулями пополам. Мой сын Адам еще успел спросить: а жива ли мама? И тут же умер».

Свыше 9 000 сожженных сел и деревень Трагедия Хатыни — не случайный эпизод войны, а один из тысячи фактов, свидетельствующих о целенаправленной политике геноцида гитлеровской Германии по отношению к населению Беларуси. Страшную судьбу уничтожения вместе с Хатынью разделили свыше 9 000 сел и деревень Беларуси. Некоторые из них, сожженные вместе с людьми, как и Хатынь, после войны уже не возродились. В сентябре 2010 года стартовал международный проект «Повышение статуса спасшихся жителей сожженных деревень». Национальный архив Республики Беларусь взял на себя его научное сопровождение.

К 70-летию Хатынской трагедии совместно с Белорусским фондом мира была создана электронная база деревень, сожженных в годы Великой Отечественной войны. Работа по уточнению списка сожженных деревень, наполнению базы информацией продолжается. Хатынские колокола взывают: «Помните, люди!» Сегодня ни на одной самой подробной географической карте не найти белорусской деревни Хатынь Логойского района, она была полностью уничтожена. На ее месте в 1969 году в память увековечения жертв фашизма на территории Беларуси был открыт мемориальный комплекс «Хатынь». Создан архитектурно-скульптурный ансамбль под открытым небом на 54-м км шоссейной магистрали Минск — Витебск.

Инициатором создания хатынского мемориала был первый секретарь ЦК БССР Петр Машеров. Мемориал стал трагическим символом многострадальной Беларуси, воплотившим в себя боль и скорбь погибших. Авторами мемориала являются архитекторы Юрий Градов, Валентин Занкович, Леонид Левин и скульптор Сергей Селиханов. Комплекс повторяет планировку бывшей деревни.